Дискриминационные практики в отношении меньшинств
Беженцы стали новым вызовом для Французской Республики.
Несмотря на то, что для Франции защита от дискриминации – очень давняя традиция, мониторингом фиксируется в последние годы ряд дискриминационных практик. Прежде всего, речь идет о дискриминации цыган, прибывших во Францию из стран Восточной Европы в рамках единого пространства ЕС. Всего во Франции в 429 поселениях на начало 2014 г. жило более 19'000 цыган, в основном уроженцев Восточной Европы. Во многих поселениях нет доступа к воде и электричеству. У цыган часто нет доступа к медицинской помощи. В ряде случаев их детей не зачисляли в школы под предлогом их переполненности. Что касается взрослых цыган, то плохое знание французского языка фактически отрезает их от рынка труда, вытесняя в неформальную экономику.
Свыше 20'000 цыган к концу 2013 находились под угрозой депортации, жили в неофициальных поселениях, без доступа к водоснабжению. Отмечаются случаи сегрегации цыганских детей в школах, где из них создают отдельные классы (Рис-Оранджис,Сент-Фо).[1]
В 2013 г. властями был проведен ряд принудительных выселений цыган из нелегальных поселков без предоставления альтернативного жилья, либо с предоставлением в отделенных районах, что разрушало налаженные социальные связи (Рис-Оранджис, 3 апреля, более 200 человек, Лилль, 5 июня, 75 человек, Лион, 10 июля и 23 августа – два выселения одной и той же группы в 45 человек, Бобиньи, 27 августа, 35 человек, Сен-Дени, 27 ноября, 270 человек, Марсель, 3 декабря, 200 человек). С января по сентябрь было выселено 13'400 цыган – больше, чем за весь 2012 г. Людей извещали о выселении обычно за несколько часов, не давая толком приготовится. В ряде случаев выселение сопровождалось насилием по отношению к жильцам, порчей их имущества и т.д. Кроме того, возобновились масштабные депортации цыган в Восточную Европу. В 2013 году из страны было депортировано 19'380 цыган. Депортации подвергались и те семьи, которые пытались интегрироваться во французское общество. Шок в обществе вызвала история депортированной в Косово в октябре 15-летней Леонарды Дибрани, которую увезли на глазах у полного автобуса одноклассников, с которыми она ехала на экскурсию. 28 января 2014 г. административный суд города Безансон отклонил ходатайство о получении вида на жительство семьей Л.Дибрани. В решении суда отмечалось, что за пять проведенных во Франции лет семья Дибрани "не продемонстрировала никакого стремления к экономической и социальной ассимиляции в жизнь французского общества" .При этом пособие по репатриации, выдаваемое во Франции цыганам-гражданам ЕС (300 евро на взрослого и 100 евро на ребенка) значительно меньше, чем для выдворяемых граждан стран, не входящих в ЕС (2000 евро на взрослого и 500-1000 евро на ребенка).[2]
Выселения цыган продолжились и в 2014 г. Всего было выселено 13'483 человека (многие из них — в никуда). Так, 18 июня около 400 человек в принудительном порядке выселили из Ла-Паретт –крупнейшего неформального поселения в Марселе. Лишь 18 семьям (150 человек) предложили альтернативное жильё в том или ином виде.
21 октября более 300 человек принудительно выселили из неформального поселения Ле Кокетье в парижском пригороде Бобиньи (процесс выселения тянулся с мая). Выселение состоялось несмотря на решение местного суда от 2 июля о том, что выселение нарушает права жителей поселения на семейную жизнь. По словам властей, 134 лицам предложили некоторые варианты переселения. Однако более 100 человек покинули район ещё до начала выселения, поскольку им не предложили никаких альтернатив. Кроме того, 60 человек из числа выселенных получили лишь краткосрочное размещение в Париже. Многие из этих квартир не предназначались для семейного проживания и находились на большом расстоянии от школ, которые посещали дети из лагеря. В сентябре 2014 г. Уполномоченный по правам человека СЕ Н.Мужниекс призвал Францию покончить с принудительными выселениями.
В ряде случаев полицейские стремились сделать жизнь цыган невыносимой, чтобы они сами покинули тот или иной район. В апреле 2014 г. стало известно о существовании секретной инструкции для полицейских о необходимости систематически депортировать цыган, обитающих на парижских улицах в престижном Шестом районе города.
От 5 до 7 тысяч цыганских детей не заканчивают школу, либо не посещают ее вовсе. По данным опроса, проведенного в сентябре 2014 г. Европейским центром по правам цыган менее 50% опрошенных сообщили, что их дети ходят в школу. Почти 60% родителей, чьи дети не были в школе назвали главным препятствием позицию муниципалитетов. Многих цыганских детей из-за нехватки педагогов сразу же помещают в обычные классы, где они не могут догнать сверстников по программе, и оказываются отстающими.[3]
В декабре 2014 г. мэр парижского пригорода Шамплейн отказался разрешить захоронение ребенка-цыгана на местном кладбище, заявив, что места там зарезервированы только для местных налогоплательщиков. Позже он извинился перед семьей умершего.[4]
Полиция неохотно расследует случаи нападений на цыган, так что те в ряде случаев просто боялись сообщать полицейским о фактах нападений из-за их ксенофобских настроений . В 2013 г. отмечались случаи преследования цыган полицейскими (Антиб, март, Сен-Дени, июль, Вильнев д' Асквэ, август).
Дискриминации подвергаются также и «кочевники». Их численность во Франции составляет примерно 350'000 человек (60-70 тысяч кочуют постоянно, остальные ведут оседлый или полуоседлый образ жизни). Не исполняется закон 2000 г. об оборудовании площадок для стоянок кочевников. У 40% муниципалитетов нет подобных площадок. Многие существующие площадки малы и не могут вместить желающих остановится там. В итоге тем, кому не хватает места, приходится размещаться на соседних землях, что вызывает конфликт с их владельцами.
Детей «кочевников» в ряде случаев не принимают в школы, аргументируя это тем, что их семьи незаконно занимают участки под стоянку, либо отсутствием мест в школах.[5]
Дискриминации также подвергаются живущие во Франции мусульмане. Отмечаются отказы в приеме на работу и учебу женщин в хиджабах. Фиксировались случаи дискриминации мусульман на работе, когда их увольняли из-за нежелания клиентов работать с ними, либо даже прямо заявляли, что не желают принимать мусульман на работу. В некоторых случаях фиксировался отказ в продвижении по службе, в то время как их коллеги успешно делали карьеру . Отмечаются отказы в приеме на работу и учебу женщин в хиджабах. 20 марта 2013 г. стало известно, что в Живоре молодую девушку не пустили в фитнес-центр из-за ее хиджаба. По словам администрации спортивного учреждения, ни один клиент не имеет права заходить в здание центра в головном уборе, в том числе в хиджабе . 10 июня 2013 г. в международном аэропорту французского города Сент-Этьен мусульманок не пустили на борт самолета из-за их отказа публично снять хиджаб.[6] 28 ноября 2013 г. апелляционный суд во Франции поддержал право детского сада уволить с работы женщину, которая оспаривала право носить на работе хиджаб, отменив решение суда низшей инстанции.
В ряде городов мэры отказались обеспечивать школьников-мусульман халяльной едой, причем даже в тех случаях, когда мусульманская община была готова взять расходы на себя (Арвер, начало октября 2013 , Сарже-ле-ле-Ман 12 декабря 2014 г. ). Был даже отмечен случай изоляции школьника-мусульманина, отказавшегося есть нехаляльную еду.[7] Эти меры поддержал в своем отчете о состоянии соблюдения прав и свобод человека в учебных заведениях Франции, вышедшем в конце марта, Уполномоченный по правам человека Доминик Боди, заявивший, что мэрии городов не должны обеспечивать школьников-мусульман халяльными обедами, а столовые должны «держать религиозный нейтралитет».[8]
В 2013 г. фиксировались случаи, когда власти препятствовали мусульманам строить мечети (Локмине и Ванн, март[9]), закрывали (или пытались закрыть) их (Эпине-сюр-Сен, февраль[10], Кань-сюр-Мер, март[11], Ницца, март , Монруж, апрель ).
11 сентября 2013 г. стало известно, что французская государственная структура RATP (автономный оператор парижского транспорта) отказывается публиковать на своих рекламных площадях рекламу кампании против исламофобии во Франции, называя ее "религиозно и политически заангажированной" .
17 октября 2014 г. стало известно, что спецназ средь бела дня атаковал группу мусульман, занимавшихся физкультурой в одном из парков Страсбурга, по подозрению в «тренировках перед отправкой в Сирию».
3 декабря 2014 г. стало известно о секретном документе с рекомендациями по предотвращению радикализации мусульман, разосланный по администрациям школ Франции соответствующими ведомствами, в котором к признакам радикализации относились «подстриженные усы», мусульманские виды одежды, хиджаб и потеря веса.[12]
В мае 2015 г. мэр Безье Роберт Менар потребовал список школьников с "мусульманскими" фамилиями, чтобы решить, сколько из них должны быть допущены к занятиям.[13]
Полицейские достаточно часто останавливают цыган и мусульман для проверки документов на основании «подозрительной внешности». По данным опроса общественного мнения, опубликованного в мае 2014 г. 37% остановок с целью обыска и проверки документов пришлись на уроженцев Африки, составляющих всего 7% населения страны. Мигрантов из Африки и Азии полиция останавливала в среднем в 3,5 раз чаще, чем обычных французов.
В отношении мигрантов при обысках в четыре раза чаще чем обычно полиция применяла физическую силу.[15] Однако, 2 октября 2013 г. парижский суд отверг ряд жалоб на избирательные проверки документов, мотивируя это тем, что истцы не смогли доказать предвзятость полицейских .
Правительство так и не вернулось к отмененной в 2012 г. под давлением со стороны полицейских профсоюзов идеи ввести бланки протоколов проверки документов на улице, призванного повысить подотчетность полиции и снять устойчивые опасения относительно избирательных проверок по этническому признаку.
В марте 2014 г. Министр внутренних дел издал приказ касательно незарегистрированных мигрантов, в котором властям предписывалось депортировать иностранных граждан, чьи заявления об убежище отклонило Управление Франции по делам беженцев и лиц без гражданства (OFPRA) в порядке приоритетной процедуры рассмотрения ходатайств об убежище. Несмотря на то, что обжалование этих решений допускалось в Национальном суде по делам о праве на убежище, это никак не влияло на отсрочку депортации.
Некоторые префектуры затягивали выдачу разрешения на пребывание с целью запроса убежища до 30 дней, в ходе которых беженцы не имели доступа к социальным услугам и постоянно находились под угрозой депортации. Приказ мигранту «покинуть территорию Франции» часто выдавался со сроком исполнения 48 часов, в то время как этот срок может быть установлен до 30 дней. При рассмотрении заявлений беженцев они рассматриваются по автоматизированной процедуре, без учета индивидуальных особенностей тех или иных стран ( например того, что в некоторых странах, признанных «безопасными» (среди них, к примеру, были Босния Герцеговина и Косово), те или иные группы подвергаются преследованию). Краткие сроки апелляций при больших очередях часто не дают возможности получить доступ к этой процедуре . В 2015 г. был также восстановлен пограничный контроль на франко-итальянской границе, затруднивший перемещение мигрантов, прибывших в Италию с Ближнего Востока .
С определенными трудностями сталкиваются трансгендеры, желающие сменить имя. Из-за требований судов вначале пройти все медицинские процедуры по смене пола, а также длительное (и ,в ряде случаев , унизительное) обследование у психиатра, а также оплатить дорогостоящие экспертизы, им иногда приходится ждать получения новых документов несколько лет, что приводит к ряду проблем психологического характера, когда трансгендеры используют свои старые документы уже имея новую внешность. По данным опроса Агентства по основным правам ЕС 48 процентов транссексуалов во Франции заявили, что они подверглись дискриминации в предыдущие 12 месяцев . Двадцать восемь процентов этих респондентов заявили, что они подвергались дискриминации на работе и 18 процентов в школе или университете.[16]
В июне 2013 г. мэры двух небольших городов, Арканга и Мезанже, отказались регистрировать однополые браки, получив в этом поддержку организации "Мэры в защиту детства", объединяющей 20 тысяч французских градоначальников и их заместителей. По данным Национального института здравоохранения до четверти самоубийств ЛГБТ-подростков и молодежи — следствие гомофобии .
Специфически французская черта – т.н. чрезмерная толерантность, оборачивающаяся дискриминацией. 20 февраля 2013 г. мэр Орлеана Серж Груар наложил запрет на строительство первой мусульманской начальной школы во Франции, заявив: "Проект мусульманского учебного заведения идет вразрез векторам провластной политики секуляризма. Это отказ мусульманской общины от одного из принципов Республики - общественного разнообразия".
В конце марта 2013 г. во Франции ряд политиков выступили за ужесточение политики секуляризма в отношении сотрудников детских учреждений. 26 марта пресс-секретарь французского правительства и министр по вопросам прав женщин Наджат Валло-Белькасем заявила: "Принципы секуляризма не должны останавливаться перед дверью детсада, это неприкосновенные принципы Республики (Франции). Ни о каких уступках не может быть и речи. Мы не исключаем ситуации, когда возникнет необходимость урегулировать это более жестким законом".
Президент генерального совета департамента Приморские Альпы, где сосредоточена одна из крупнейших мусульманских общин Франции, Эрик Чиотти подал на рассмотрение парламента законопроект, который позволит требовать соблюдения религиозного нейтралитета и в частных учреждениях Франции.[17] 29 марта президент Франции Франсуа Олланд поддержал этот законопроект, отметив, что он «крайне необходим Франции». "Закон должен вмешаться и запретить религиозные символы во всех учреждениях, где воспитываются дети с раннего детства. Когда идет речь о первоначальном воспитании детей частными нянями или работницами детских садов, должна быть атмосфера религиозного нейтралитета, которая уже существует в школах", - сказал он.
7 июня 2013 г. стало известно, что парижская полиция запретила проводить праздник, во время которого должны были продаваться колбаски из свинины и алкоголь, в квартале Гут-д’Ор, где проживает большое число мусульман.[18] 5 декабря 2013 г. стало известно, что в Шатодене традиционный Рождественский вертеп в центре города заменили на снеговика.[19]
11 февраля 2014 г. частная компания «Paprec» запретила своим 4'000 сотрудникам появляться на рабочем месте с символами религиозной принадлежности ради «религиозного нейтралитета» всех сотрудников.[20]
Все это свидетельствует о том, что государство фактически подменило принципы толерантности, этнического и религиозного многообразия необоснованным компромиссом, который, с одной стороны был направлен на уничтожение собственных религиозных традиций, а с другой - на ассимиляцию всего населения в некое сообщество, лишенное религиозной и этнической самобытности.
Во Франции при этом были зафиксированы случаи расового профилирования. Так было в июле 2016 года, когда в полицейском участке г. Бомон-сюр-Уасе (Beaumont sur Oise), к северо-западу от Парижа умер 24-летний чернокожий гражданин Адама Траоре (Adama Traoré). Полиция назвала причиной смерти острую сердечную недостаточность (у молодого человека было сердечное заболевание), однако скоро выяснилось, что смерть была вызвана асфиксией, поскольку Траоре подвергалось необычному и ненужному применению силы полицией при его допросе. Спор по этому делу продолжается, в его родном городе и в Париже регулярно проводятся различные демонстрации с участием до 2000 человек. Правозащитные НПО указали на то, что иммигрантская молодежь часто подвергается чрезмерному давлению со стороны полиции только из-за их цвета кожи, включая проверки личности, которые граничат с преследованиями.[21]
В 2016 году во второй раз одна из государственных компаний, возводящих социальное жилье, была осуждена судами за дискриминацию по признаку этнического происхождения. Компания вводила квоты на предоставление жилья для лиц африканского или карибского происхождения.[22]
Представители еврейской общины Франции неоднократно жаловались на систему государственных школ. По утверждению ее лидеров, в нескольких районах страны, будь то Париж или его пригороды, Лион или Марсель, семьям приходилось забирать своих детей из государственных школ в частные еврейские школы, потому что в первых антисемитизм был необузданным. Не из-за учителей и администрации, а из-за антиеврейских оскорблений от нееврейских учеников, а также от детей по пути до школ и из школ. Немало нареканий вызывали и вопросы безопасности в таких школах.[23]
С другой стороны, некоторые мусульманские организации и НПО продолжают выступать против запрета, хиджаба, паранджи или никаба в государственных школах и выступают против идеи Мануэля Вальса о запрете этих предметов одежды в университетах. Основным аргументом в пользу разницы между школами и университетами является то, что студенты в возрасте старше 18 лет (за некоторыми исключениями), являются взрослыми, чьи гражданские права будут нарушены запретом, в то время как несовершеннолетние до 18 лет должны быть защищены от взрослых, которые могут заставить их носить хиджаб против своей воли.[24]
Террористические акты в Charlie Hebdo в 2015 году, в римско-католическом соборе в Ницце 29 января 2020 года, обезглавливание учителя исламистом чеченского происхождения 16 октября 2020 года побудили правительство принять оперативные меры и в то же время объявить о широкомасштабном закрытии 76 мечетей в соответствии с законом "О противодействии терроризму", которые, по данным разведки, были связаны с исламистскими радикальными движениями, такими как "Вахаби/Салафи", "Таблигский джамаат" или "Турецкие радикалы". В то же время, закрытие мечетей, а не борьба с конкретными экстремистами в рядах религиозных общин является радикальной и дискриминационной мерой, поскольку направлена на сокращение числа молельных учреждений, которые посещают мусульмане.
